отпусти, ты сводишь меня с ума
даже если во всем я виновата сама,
пожалей: не надо нажимать там, где болит
я и так из-за тебя уже инвалид
вроде все. и вдруг ты звонишь посреди ночи,
плетешь что-то про миллионы твоих одиночеств
поблагодарила, пофлиртовала, а потом - в трубку легонько зевнула...
и все мои демоны - лихие, от Вельзевула -
раззявили пасть, чуть не вывернув скулы
а все из-за твоего голоса, проклятого субтона
словно куски отрывают от продырявленного картона
ты никогда не пела, но мне этого не нужно
я и так слышу твой хрип простуженный,
твой темный, шершавый, медовый тон -
внизу сок вишневый, сверху бурбон
как будто намазываешь масло на кукурузный хлеб,
а он крошится; ты говоришь, будто читаешь рэп
о да, детка, ты не ширпотреб,
а для меня - так и вовсе царица Медб
отпусти меня. послушай, ну сколько можно
я передержала любовь к тебе на таможне,
когда я пропитывалась твоей невольной ложью
и теперь она - товар лежалый
что бы ты там о себе не воображала
я разобщена, разобрана, разнообразна
Господи, убереги от этого соблазна
в конце концов, это нецелесообразно!
только и проку в тебе, что шепчешь бессвязно
ты стеснительна, нервна, и вроде бы неглупа
разве не знаешь ты, маленький инквизитор,
что я после твоих визитов
пустая и полая, как жестяная труба?
отпусти меня
не надо поить вином, не надо просить прощения
просто восстанови автономность моего кровообращения
и если тебе угодно, то - да, проклинаю
поэтому и не звоню, поэтому не ругаю
сегодня ты в трубку воркуешь, а завтра позвонить забываешь
ты и сама чего хочешь не знаешь
это на мои уши ложится тяжесть твоего голоса,
это твои волосы вползают в меня, как полозы
это я вспоминаю твои хрипы во сне
нет, мы никогда не были наравне
вот и сегодня звонишь, и что тебе до моих штормов и гроз
сколько слез было отплакано, сколько было высказано угроз
ты не поймешь, ты пожмешь плечами, и захрустят мои ребра у тебя горсти...
ты мне дорого обходишься. отпусти.