...А Сонька меня по-настоящему любит. Любит меня, представляете? Ни за что. Приходит утром, когда я просыпаюсь, фырчит в ухо и муркает. Прыгает на колени, когда я за компом, муркает, жмурится и не мешает мне стучать по клавишам. Позволяет себя тискать, и тычется в ухо и в подбородок. Просыпается, когда я подхожу, муркает и зевает, и тянется к моей руке. Это такое чудо, я к нему до сих пор не привыкну. Безусловная любовь. А вот Муська меня теперь вообще к себе не подпускает. Она и раньше-то меня едва терпела, а теперь совсем.
Мне приснилось, будто бы Сильвестр в честь своего дня рождения устроил выставку произведений современного искусства - то ли модерн, то ли абстракционизм. Поглядев на эти картины, я поняла, что я тоже великий художник.
У меня есть в задумке один рассказ (будем называть его так, хотя, возможно, это и повесть). Сюжет, опять же, пришел во сне. Жанр - юмористическо-бытовая мистика с элементами детектива. Проблема в том, что структурно рассказ четко делится на две части (сначала первая часть, потом вторая), и, соответственно, там должны присутствовать два логических финала. Но, если первую часть я вижу четко - суть конфликта, начало действия, несколько побочных персонажей и даже куски диалогов, - то из второй вижу только начало.
Оставить только первую часть я не могу - именно во второй половине содержится настоящая фишка сюжета, настоящий квест главного героя. Кроме того, сюжет первой части банален (можно было бы, конечно, уподобиться Юрию Мамлееву и выехать за счет социальной сатиры, но, мне кажется, в данном случае это неинтересно). Я бы могла сократить первую часть, просто пересказав действие, но только не наоборот. Можно написать первую часть и оставить начало второй - тогда получится открытый финал, и главный вопрос, не разрешившись, повиснет в воздухе. Хорошо ли это? Меня бы бесило.
У меня есть в задумке еще один рассказ. Сюжет основан на реальных событиях. Главный герой четок - у него есть краткая биография, кое-какая внешность, определенная работа с более-менее определенной должностью. И, самое главное, у него есть цель, которая и является (или, по крайней мере, должна являться) движущей силой сюжета. Проблема тут в инструментах для достижения цели. Нужен какой-нибудь человек (одного вполне хватит), близкий к советской разведке (действие происходит в оккупированном Париже). Реальных имен я не назову, мне придется перелопатить кучу книг и статей. Можно выдумать, но выдумать правдоподобно. А для этого, опять же, надо представлять расклад.
Есть еще один рассказ, точнее, рассказ в рассказе. Там сюжета особого нет, большую часть текста занимает мистическая страшилка XVIII века (естественно, не настоящая, авторство тоже мое), но страшилка настолько фантасмагорическая по сути, что, боюсь, в нее никто не поверит.
Посоветуйте, как выбраться из тупика. А то оно лежит все на складе в моей черепной коробке, и не хотелось бы выбрасывать.
что значит муки творчества чем отличаются костел и кирха гордон и задорнов(ну, тут понятно) приедет развратит и уедет(это любители русской классики, приятно) отношения есенинки с гюго мужем и мамой прокрастинация отцы и дети реж а.смирнова скачать даэрон алфавит скачать диалог с рептилией(??? Перестаньте разговаривать с наркотиками) хочу казаться умной(да, я такая) о.игорь ковалевский(это настоятель прихода апостолов Петра и Павла, но почему это ищется у меня?) дуэль миньонов и анжуйцев тадеуш кондрусевич(искал, очевидно, тот же, что искал отца Игоря) андрей курпатов шарлатан(да нифига!) бабки в гинекологическом кресле
Эту историю я давно уже хотела поведать, но не знала, с какой стороны подступиться - слишком много действующих лиц, и все они важны. И решила - начну с начала, так проще.
В XIV веке Золотая Орда была уже не той, что раньше. Давно распалась она на удельные княжества. Но пришел в Сарай Тохтамыш, наследник двух династий чингизидов, потомок самого Темуджина (Чингис-хана) и восстановил былую мощь, и прошел по землям русским, предал огню Москву, присоединил к землям Белой (Золотой) Орды еще и Синюю - Западную Сибирь. Казалось бы, живи да радуйся. Но повздорил Тохтамыш с великим и непобедимым южным соседом Тимуром (Тамерланом). Сошлись в битве два воинства, но напрасно поверил Тохтамыш князю Василию - тот припомнил ему пожар в Москве и увел свои отряды, и проиграл Тохтамыш, и вынужден был бежать в Литву, где и умер в 1406 году, всеми забытый, в изгнании.
Это была присказка, а сказка будет впереди.
Рассказ с фотографиямиИтак, в 1382 году великий хан Тохтамыш привел огромное войско под стены Москвы, и спалил ее без остатка. Праздновал победу, а затем взял себе третью жену: Тогай-бек, дочь Хаджи-бека, правителя крепости Кырк-Ор, которое было центром небольшого княжества в Крымском Юрте Золотой Орды. От этого брака родилась дочь Джанике-ханым. По достижению лет шестнадцати-семнадцати Джанике выдали замуж за Едигея, могущественного эмира Ногайской Орды. Ногайцы в те времена фактически единолично управляли степями черноземья, но не могли претендовать на трон, потому что по закону трон Золотой Орды могли занимать только чингизиды (потомки Чингис-хана). И Едигей женился на Джанике, чтобы она родила сыновей-чингизидов.
Но судьбе было угодно распорядиться совершенно иначе.
Когда Тохтамыш повздорил с Тимуром, Едигей переметнулся на сторону самаркандского правителя. От гнева на зятя и свою дочь Тохтамыш убил Тогай-бек, ее мать. Вскоре его армию разгромил Тимур, и он удалился в Литву, где и умер через несколько лет.
Джанике была мусульманкой, но не хотела мириться с положением подчиненной женщины. Весь мусульманский мир говорил о ее паломничестве в Мекку в 1416 году, обставленном с большой роскошью. В ее свите было 300 всадников и бессчисленное множество служанок.
Примерно в это же время - может, чуть раньше, может, чуть позже - Джанике переселяется в город своего деда Хаджи-бека, крепость Кырк-Ор.
В 1420 году там же, в Крыму, появляется единокровный брат Джанике, Кадыр-Берды-хан. Он был сыном Тохтамыша от безвестной наложницы-черкешенки. Там он собрал войско и пошел войной на Едигея-эмира. В этой битве погибли оба.
Так Джанике осталась одна - без мужа, без сыновей, старшая в роду Тохтамыша. А вокруг - известняковые горы в долине Марьям-дере, покрытые темно-зелеными лесами, белый шелковый путь стелется в долине Ашлам-дере, а звезды сияют над Кырк-Ором как никогда ярко - таких не бывает ни в двадцать, ни в тридцать лет. Да, Джанике уже была старой. У нее была власть, своя земля, а теперь была и свобода.
И тут бы моему рассказу и кончиться, но внезапно на политической арене Крыма возникает еще одно лицо, которому было суждено изменить историю этого полуострова. Я говорю, конечно же, о Хаджи Девлет Герее.
Герей был племянником Джанике по материнской линии. Он вырос в Литве, но хотел связать свою судьбу с Крымом и основать отдельное, независимое от Золотой Орды Крымское ханство.
Надо сказать, что из оставшихся сыновей и дочерей Тохтамыша Джанике была старшей, и могла претендовать на власть - хотя бы на землю Кырк-Ора и Крымского эмирата. Но сыновья Тохтамыша, Кичи-Мухаммед и Сеид-Ахмет, придерживались другого мнения и претендовали на полную власть в Крыму. Герей, смелый и красивый, не напоминал ее младших братьев, кроме того, он тоже был чингизидом. И Джанике рискнула - она поддержала его.
В 1428 году Хаджи Девлет Герей начал борьбу за независимость. Первая битва окончилась неудачей, и он вынужден был вернуться обратно в Литву и договариваться с тамошними князьями, после чего продолжил попытки захватить власть. В этой истории было много сражений, взлетов и падений, но в конце концов он добился своего и завоевал Крым.
Увы, но Джанике не дождалась Хаджи Девлет Герея - она умерла спустя 10 лет после их встречи, и так и не увидела свободное от Орды Крымское ханство. Посредине Кырк-Ора построен ее мавзолей. "Это гробница великой государыни Ненекеджан-ханым, дочери Тохтамыш-хана, скончавшейся месяца рамазана 841 года".
Джанике не дождалась его, но Герей помнил эту мудрую женщину. И еще он помнил звезды над Кырк-Ором. Поэтому он покинул Кырым (Солхат), столицу Крымского эмирата, и переселился туда, на каменное плато древнего города аланов, чтобы позже, у подножия этих гор, построить истинную, красивую, гордую столицу Крымского ханства - Бахчисарай. И всем говорил: я первый среди Гереев, но я из рода Тохтамыша - так сказала Джанике. С тех пор независимость Крымского ханства связывают с Тохтамышем - и Джанике-ханым.
"О, Великая Джанике-Ханум, лучезарнейшая из женщин-цариц! Ты правила в далекое средневековье. Ты была счастлива под горячим солнцем Кырк-Ора, вдали от кровавых усобиц, сотрясавших евразийские степи Дешт-и-Кипчака. Тебя любили, и никто, наверное, не видел ни слез твоих, ни страданий, мучивших твое чуткое сердце. А ведь они были, и еще какие! Смерть матери Тогайбек от рук отца Тохтамыша. Гибель брата Кадыр-Берды в сражении против твоего мужа Едигея, тоже павшего в этой битве. Ты — смуглолицая, черноглазая, гибкая, властная, мудрая и грозная. И все же ты была женщиной, а, значит, нежной и милосердной. Но кто расскажет о днях и делах твоих? Молчат пепел погребенных, иссохшие кости и черные зевы пещер Чуфут-Кале. Богом явленная, божественная Джанике-Ханым! Аллах ниспослал тебе ясный и живой ум, мусульманский Восток дал азиатскую мудрость и хитрость, прикрытую сладкой улыбкой, а неповторимый Кырк-Ор — любовь к родному очагу и верность. О, несравненная Джанике-Ханум! Сколько бурь и потрясений пролетело над твоей головой и Кырк-Ором за время, пока правила ты, и за века, что лежишь в мавзолее? Красная кровь шиповника проросла сквозь мраморный холод гробницы, будто тихое дыхание твоего вечного сна рождало новую, чудесную жизнь. Джанике-Ханум! Лазурь неба и снежного с голубыми прожилками мрамора навеки впечатали в Чуфут-Кале память о тебе. Твой мавзолей венчает вершину белой горы с темно-зелеными купами деревьев и розовыми кораллами руин. А песня осенней ночи — как хмельной языческий вздох земли, как скорбь о навсегда ушедших в черную тяжелую толщу, как тончайшее, светящееся очертание белых душ-облаков, как мглистая музыка обложного дождя. И мавзолей твой, златочеканная, осыпанная драгоценными каменьями Джанике-Ханум, в подлунном сиянии горит и сверкает яркой звездой, осенней пурпурной звездой моего прекрасного Крыма, полуострова с такой трагической и счастливой судьбой, где перекрестились дороги и жизни многих народов." (с) неизвестный автор
Позже Кырк-Ор был населен караимами, которые принесли не только свою религию, но и свое название города, и это название - Чуфут-Кале - так и осталось. Но мавзолей государыни Джанике-ханым и по сей день в хорошем состоянии. Она была похоронена в одном из самых красивых мест на земле.
Как-то мне не везло всегда с днем Валентина. Один принес валентинку, когда я его уже разлюбила, со вторым мы расстались, третий даже не вспомнил об этом дне, четвертому я была не нужна.
И вот снова настал день Валентина, и снова я одна. Грустно немного. Но ничего. Я куплю сегодня вкусный пирог и букет лилий - мужчины сегодня разучились дарить дамам цветы. А я заслужила нечто красивое.
Раньше, когда я была юной, восторженной и неопытной, я любила на форумах размещать свои нетленные произведения. А сейчас думаю, что это никому не интересно.
*** У д'Артаньяна кончились деньги, улицы, у д'Артаньяна кризис прожитых лет, На подоконнике комнаты квохчет курица, и не осталось искренних на земле, От д'Артаньяна снова друзья разъехались, у них опять каникулы, урожай. Он пьет вино, на небо глядит с прорехами и думает куда-нибудь уезжать.
У Арамиса лысина на макушке вот, у Арамиса белый воротничок, Стихи не пишутся, он и не пьет, не кушает, он руку тянет - нет, не найти плечо, От белошвейки письма не доставляются, сирень за окнами кельи цветет пока. Он всех зовет на ужин и проставляется и думает, что у Бога опять в руках.
А у Портоса осень, охота, общество, ему бы заготовить на зиму все, Над замком флаг баронский еще полощется, и пастор говорит, что Бог всех спасет, Портос ночами думает и ворочается, его тревожит печень и суета, Он написал Атосу глубокой ночью четыре непривычных ему листа.
Атос сидит один и уже не думает - всю жизнь продумал, можно теперь сидеть. Он пьет, конечно. Ночь непривычно лунная. Таких не бывает в двадцать и в тридцать лет. Свеча горит, и с улицы веет осенью, Атос читает письма, терзает ус. Ему здесь все понятно: и волос с проседью, и бес в ребро, и эта живая грусть.
Атос берет перо и выводит весело строку за строчкой, спьяну легко писать. Наутро д'Артаньян напевает песенку и выезжает в гости на полчаса. Наутро Арамис, выбриваясь начисто, опять забывает слово из "Отче наш". Портос же велит седлать и потом дурачится, и требует охоту на кабана.
Атос сидит, вино уж давно закончилось, хорошее - так вообще еще в феврале. Он ставит точку. "Это не одиночество. Встречаемся послезавтра у д'Эрбле".
Эмманюэль Лу Руа Ладюри, "Монтайю, окситанская деревня (1294-1324)". Книга основана на латинском трактате знаменитого Жака Фурнье, будущего папы Бенедикта XII, который во время своего епископата выслушивал крестьян графства Фуа и много наблюдал за ними. Это свидетельство окситанской земли о самой себе, более того, это свидетельство простых.
Там все: вопросы веры, брака, отношения между классами, менталитет, истории людей и многое, многое другое.
Попробовала сегодня попасть к офтальмологу в районной поликлинике. Куда там! Работают три специалиста, и у них все расписано на две недели вперед. То есть, если я даже завтра встану в несусветную рань и подойду в поликлинику к восьми, я смогу записаться только на двадцать седьмое число. А зрение хотелось бы поскорее проверить. Пойду в платную.
Фразу "принимай меня таким, каким я есть" произносят люди, которые на самом деле постоянно самосовершенствуются. Люди, которые не хотят ничего в себе менять, либо не говорят ничего, либо начинают увиливать "да, но я же" или "всегда есть другая точка зрения", "посмотри на все по-другому".